Пишет: Анастасия Щелкалина

Москва
2009, 6 сентября (вторник)
20:47
      По дороге наткнулись на ментов. Пришлось идти обходным путем. Опоздали на десять с лишним минут. Серьезная задержка. Но времени должно хватить...
      Как только мы пришли, Илья посмотрел на часы и полушепотом выпалил:
      - Тринадцать минут! Быстрее, у нас всего тринадцать минут!
      Все разбежались по своим местам, каждый знал, что от него требуется. Я достала из своего рюкзака пару документов, текст, маркер и пошла к Илье и стоявшему рядом с ним Игорю, на ходу делая последние пометки. Не было возможности сделать все дома - слишком много глаз... Отлично. Я дала отредактированный текст Илье. Он бегло просмотрел его, поднял взгляд на меня, коротко кивнул и отдал лист Игорю. Ему сегодня предстоит говорить от имени всех нас. Игорь по своему обыкновению ушел готовиться в дальний угол. Я отдала Илье документы, их удалось вчера стащить из кабинета префекта. Он тихо спросил:
      - Копии сделала?
      - Три. - так же тихо ответила я. Нельзя было говорить иначе. Наше присутствие должно остаться незамеченным.
      Илья отвернулся. Наверное, углубился в свои мысли. Просчитывает варианты, планирует? Возможно. Он ведет себя довольно резко. Я понимаю, что это значит - беспокойство. По его виду не скажешь, что он сейчас нервничает. Он знает, что остальные должны видеть его спокойным и уверенным. Потому что волнуются еще больше. Но только не я. Были опасения, за пару дней до этого, за день, когда мы шли сюда... Теперь я здесь. Нет смысла беспокоиться. Пути назад не будет.
      Я посмотрела на часы. Еще немного. Окна в помещении уже загородили заранее подготовленными фанерами. Все фонари-прожекторы были там, где надо. Продолжалась еще возня с техникой. Неудивительно. Перестраховываются. Последняя проверка сорвалась. Если что-то пойдет не так, мы упустим пока единственный шанс.
      - Пять минут, - вполголоса объявил Илья. Двое из наших принесли брезент и вскоре закрыли им немалую часть стены. Держать его им придется на протяжении всей операции. Не за что зацепить. Неудобно. Позже нужно будет решить эту проблему. Если все сработает. Подошел Игорь, Илья забрал у него текст. Игорь встал у затянутой стены, на него направили свет фонарей; он достал две банданы, одну повязал на лоб, другой закрыл нижнюю часть лица. Напротив него встал оператор с камерой. Игорь посмотрел на меня. "Получится?" Я ответила взглядом: "Все будет хорошо" Только глаза. Для нас этого было достаточно.  
      Осталось меньше двух минут. Наши специалисты уже начали настраиваться на нужную частоту. Что бы ни случилось дальше, это новый этап. Мы объявляем войну.

      Этот вечер ничем не отличался от всех остальных. Разве что стало немного прохладнее. Осень берет свое. Но кого это сейчас беспокоит? Большинство людей уже сидят дома, в тепле и уюте, и, скорее всего, никому из них нет дела до того, что происходит вне четырех стен. Ведь у них есть крыша над головой, средства к существованию, работа... Прекрасная маленькая жизнь...  Кстати, о работе. Завтра надо рано вставать. А потому многие включают телевизор, чтобы увидеть новости на Первом канале и тем самым завершить этот день. Кого-то еще интересует, что происходит, для других это просто обычай, для третьих - прогноз погоды в конце передачи, хоть за окном и висит термометр. Как бы то ни было, большая часть москвичей, да и россиян в целом, включают телевизор.
      21:00. Пафосная музыка. Чуть более, чем на половину оранжевая заставка. "Время". Дикторша. Она начинает тараторить:
      - Добрыйвечервэфиреинформационнаяслужбапервогоканалавстуди...
      И внезапно привычное изображение пропало. Черный экран. Помехи. Через пару секунд снова появилась картинка. Но это не "Время". В средненького качества съемке перед зрителями предстал человек в серой спортивной куртке, на голове которого были две красно-черные банданы, одна наполовину скрывала лицо. Судя по тому, что охватывал направленный на него свет, фоном своеобразной трансляции служил брезент. Темные глаза молодого на вид парня сияли неким внутренним огнем, идеей. Его взгляд, слегка исподлобья, был полон мрачной решимости.
      - Внимание, это солдаты улиц! У нас мало времени, - у него был низкий, резкий и немного звенящий голос. - Нас могут отключить в любой момент. Идет война! Олигархи и бюрократы рвут Россию на части! Чиновники на нас наживаются! Сколько можно это терпеть?! - парень говорил не очень четко, торопливо, как на одном дыхании. Он все больше распалялся, чуть не кричал, отчаянно жестикулировал. - Нельзя сидеть сложа руки! Пора действовать! Пора покончить с произволом верхов! Никто за нас этого не сделает! - По экрану пошли помехи. Голос говорившего стал прерываться. - Начина... ...ажаться сами ил... найдите нас... ...бые ряды сопро... других города... - изображение и звук пропали. Через несколько секунд появились раздражающий писк и разноцветные полоски.

      Я видел трансляцию. Но только когда секунд через десять после ее начала Макса срочно вызвали, я понял, что все это серьезно, по-настоящему. Макс и раньше говорил, что солдаты улиц существуют, а я ему не верил, ведь он помешан на своей работе; я был почти уверен, что если кто-то и говорит о сопротивлении, сам он на это все равно не отважится, или запал окажется довольно коротким. В последние несколько лет, еще на улице, мне часто случалось слышать о подобных движениях, и я думал, что все это выдумка властей, чтобы люди на кого-то уповали, на что-то надеялись. А верхи и дальше будут обжираться... Но эта съемка, она явно не поддельная. Иначе сейчас за окном не визжали бы так ментовские сирены, словно вся мусорня Москвы их ищет. Это и проблема - их найдут, обязательно. Я, конечно, ощутил что-то радостное, когда увидел, что кто-то пытается действовать, но это было уж слишком самонадеянно, сорвать вещание главного канала... Теперь им конец. Я понимаю, что нынешние порядки - дрянь, и дальше будет только хуже, но искать этих солдат улиц, после того, как они сами петлю себе на шее затянули... Может, я и хочу драться, но это самоубийство.
      И все же... Хотя я, казалось бы, только что раз и навсегда решил для себя этот вопрос, мной все-таки завладело любопытство. Макс точно не вернется до утра, он не сможет узнать, что я сейчас буду искать в сети. Интернет я освоил не так давно, но заметать следы умею, не дурак. Я включил компьютер, зашел в Интернет и ввел в поисковике "солдаты улиц". Результаты были свойственные поисковикам: куча новостей, в которых всякие депутаты и прочие главнюки всех пугали "угрозой, которую представляют эти солдаты улиц"; всякие бурные обсуждения на различных форумах; даже заметки о том, что курсанты военных университетов улицы подметают в свободное от учебы время... И прочий шлак. Я не нашел ничего, посвященного конкретно им. Тогда я зашел на один из форумов, хоть что-то надо узнать. Вообще, я никогда не пользовался форумами или социальными сетями и практически в них не разбираюсь, только в общих чертах. Ну ладно, что-то там писать я все равно не собирался. Итак, первое, что я на этом форуме увидел - кусок, видимо, довольно долгой уже беседы о том, стоит присоединяться к подобным движениям или нет. Просмотрел без особого интереса, ничего нужного мне я не увидел. Смирившись с тем, что в сети я ничего особенного не найду, я хотел уже все выключить, как вдруг случайно посмотрел на одно из высказываний. Оно было довольно длинное, его автор был на стороне солдат, из общего контекста ничего не выбивалось... Но было в нем что-то еще, я не могу это четко объяснить. Кто бы это не написал, мне показалось, что он гораздо больше знаком с тем, о чем говорит. Действительно знаком.
      Повинуясь непонятному чувству, интуиции, я начал искать другие такие сообщения, на этом форуме, на других, потом перешел на социальные сети, блоги... В конце концов, я стал уверен, что такие записи оставляли сами солдаты улиц. Они знали, о чем говорили, они призывали к борьбе, обличали власть, предлагали присоединиться. Как в трансляции. Кроме того мне удалось найти блог, принадлежавший им, правда он нормально открылся только с четвертого раза. Там они еще и выкладывали какие-то документы и тому подобное. Разбираться в них мне не хотелось, тем более, что на эти поиски ушла уйма времени - сейчас было 23:31. Теперь я имел более целостное представление о солдатах улиц, чего и добивался - они легкомысленные идеалисты, решившие, что им под силу свалить всю систему разом. Вопрос исчерпан. Тем более, их все равно найдут, и повезет, если только посадят.
      Я стер историю поиска и адреса сайтов, все выключил. Надо отоспаться, а завтра - пораньше свалить из дома. Мда, эта коробка - мой дом. Я даже почти привык, хотя когда-то и представить себе не мог, что так все получится...

      - Принес че-нить? - Вовка смотрел на меня с какой-то голодной надеждой. И не он один.
      - Мог бы и поздороваться, - буркнул я, протягивая ему сверток с хлебом и колбасой. Если честно, это последнее, что оставалось в доме из еды. Надеюсь, Макс чем-нибудь наконец затоварится, когда придет. Не знаю, что уж там у них случилось, но он даже сегодня утром не вернулся. Что ж, тем проще мне было забрать хавчик. Хотя скорее всего Макс и знает о моих похождениях, но совести так спокойнее: мне на самом деле неудобно его так обворовывать, даже ради друзей. А тут хоть в глаза ему смотреть не пришлось.
      Тем временем Вовка, Серый, Хмырь и Ленка с таким остервенением набросились на еду... Я понял, в чем дело:
      - Ничего не украли, что ли?
      - Спалили нас, - ответил Хмырь. - еле удрали.
      Тусклый свет керосиновой лампы... Удачные и не очень попытки своровать что-нибудь съедобное... Бессонные от голода ночи... Холодный сырой подвал... Вода чуть не из лужи... Тряпье, мало напоминающее одежду... Крысы... Все эти мысли проносились в моей голове. Я чувствовал себя страшно виноватым просто потому, что теперь живу в квартире.
      - А правда, что уличные бойцы теперь по телевизору показываются? - я настолько был погружен в себя, что даже вздрогнул, когда услышал голос Ленки. Я посмотрел на нее и спросил:
      - Ты-то откуда знаешь?
      - Да так, слышала просто...
      Я сказал:
      - Ну было, да. А какое тебе до них дело?
      - А представь, если они и правда действовать начали, по-серьезному...
      - У них и раньше все на полном серьезе было - вставил Вовка.
      - Какая, блин, разница? Их обещаниями не нажрешься. - огрызнулся на него Серый. Не любил он эту тему.
      - Если они верхотуру перетрясут, то все по-другому станет. - Вовка напротив, всегда пытался разузнать что-нибудь новое про банды борцов за свободу, верил в них, с надеждой ждал каких-то перемен.
      - И что, о тебе первом так и вспомнят?
      И тут Хмырь, по своему обыкновению никогда не говоривший о сопротивленцах и властях, неожиданно для всех сказал:
      - А почему бы и нет?
      Я было начал:
      - Вообще-то, Серый прав... - но Хмырь тут же мне заявил:
      - Серому бы только чего схавать. И все мы так. А это жизнь?.. - Он помолчал немного и снова обратился ко мне: - Слышь, вот ты считаешь, это все правильно, что мы - так перебиваемся, жиробесы жиробесят? - я ничего не ответил, и Хмырь сказал уже всем: - Мы все хотим че-то менять, но делать все в лом. А они за всех остальных отдуваются, не боятся и не хандрят...
      Больше мы об этом не говорили. Как обычно, мы слонялись по улицам, болтали обо всяком... Самый обычный день. Но я чувствовал что-то похожее на смятение. Я никогда не думал о солдатах улиц так, как о них высказался Хмырь. Как о них высказался человек, которого мы все признали старшим, которому мы были обязаны. И которого я просто безмерно уважал.

      Вечером, когда я вернулся, Макс был дома. Я никогда еще не видел его таким измотанным. Поесть он купил, но ужмн прошел в гробовом молчании. Не то что бы мы с ним все говорим и говорим, но хоть пару фраз там, здесь... Я долго на него смотрел и ждал, скажет ли он что-нибудь; кое о чем я уже начал догадываться. В конце концов, Макс перевел взгляд на меня и удрученно покачал головой.
      Я понял, что серьезно недооценил солдат улиц. Вспоминались сообщения в сети, слова Хмыря, трансляция... "Найдите нас"...
      ...
      Хмырь был прав - я хочу все изменить. И только сейчас я поверил, действительно поверил, что могу. Как солдаты улиц, которых не схватили даже все менты в городе, которые, спорю на что угодно, и не боялись того, что это могло случиться, которые действуют и пытаются что-то менять вопреки всему...
      "Найдите нас"... Итак, 21:37, можно даже запомнить. Я принял решение. Я начал искать. Макс мне не помешает - к моему удивлению, он уже отправился спать. Я тихо зашел в его комнату и включил компьютер. Найти их будет непросто, это и так понятно. Но если они сказали искать их, значит что-то должно быть. И я приступил к поискам...

10 сентября (суббота)
22:58
      Я свернул с улицы. Она-то хоть была освещенной, а здесь, похоже, ни один фонарь не работал. Надеюсь, это единственная школа в округе, ведь номер я точно разглядеть не смогу. Подойдя к черному ходу, я немного постоял в нерешительности, потом огляделся и постучал в дверь. Ничего.
Я даже растерялся. Но через пару секунд дверь приоткрылась. Человек, которого я не мог рассмотреть из-за темноты, пристально меня оглядел... и все. Он так и продолжал молча на меня смотреть, пока я не решился сказать:
      - Я... - и запнулся. Что сказать-то? В моей голове творился настоящий хаос, мне все больше хотелось уйти, лишь бы не чувствовать на себе взгляд незнакомца.
      Человек ждал.
      Наконец я выпалил:
      - Вы сказали найти вас. - и тихо: - Я хочу все изменить...
      Тогда незнакомец открыл мне дверь, сказав:
      - Добро пожаловать в уличную армию.